Название: Группа S
Автор: Я
Форма: проза
Размер: миди, 4024 слов
Персонажи: Риддерх-ап-Мивир, Тарквиний Змейк, Мерлин, ОМП, ОЖП, в эпизодах - другие учителя школы.
Категория: джен
Жанр: юмор, повседневность
Рейтинг: G
Краткое содержание: по заявке "Истории из юности и ученичества Кервина Квирта ака Риддерха-ап-Мивира". Собственно, они.

читать дальшеВ школу Мерлина в Кармартéне принимали всякого, кто сумел найти ее, войти в нее, разыскать там профессора Мерлина и ответить ему по билету. Риддерх ап Мивир прибыл туда ранним утром в роскошном экипаже, одетый по последнему писку моды. Из нагрудного кармана его камзола выглядывал белоснежный носовой платок тончайшего шёлка с вышитыми золотой нитью вензелями, а в глазах отражалась скука. Позднее он не мог утверждать с уверенностью, что случилось раньше: он постучал или дверь распахнулась. На пороге возник человек в чёрной профессорской мантии, смерил его высокомерным взглядом и осведомился о цели визита безукоризненно вежливо, но столь холодным тоном, что Риддерху показалось, будто трава на газоне покрылась инеем. Это пробрало даже матушку, стоящую у него за спиной. Во всяком случае, когда она поинтересовалась, достаточно ли это учебное заведение элитно для отпрыска столь знатного рода, голос её прозвучал непривычно робко.
- Достаточно. На многие предметы здесь вообще допускают только избранных, - бесстрастно ответил, судя по всему, один из учителей. Так судьба Риддерха-ап-Мивира на ближайшие четыре года была решена – ему предстояло стать учеником школы в Кармартене-на-Аске.
Почтительно распрощавшись с родителями и заверив, что не уронит честь семьи, Риддерх вошёл в холл, с трудом волоча за собой огромный чемодан. Носильщиков здесь не предполагалось. Впрочем, об этом маме и папе знать было незачем. Они много слышали об этой школе, но в основном - от самого Риддерха, а потому имели о ней информацию, слегка не соответствующую истине. Строго говоря, они считали её чем-то вроде пансиона для богатеньких бездельников, посещаемого скорее ради престижа, чем ради знаний.
- Не знаю, как насчёт фамильной чести, но этот чемодан вы того и гляди уроните, – насмешливо заявил так впечатливший его родителей преподаватель, глядя на мучения Риддерха, которому пришлось взять с собой половину гардероба по настоянию матери. – Не рано ли вы отослали экипаж? Может статься, к вечеру вам захочется вернуться домой.
- Нет! – воскликнул Риддерх, - Ни за что! Я мечтал учиться здесь всю свою жизнь!
Скучающий вид, принятый им для того, чтобы ослабить бдительность родителей, сполз с его лица. Теперь его глаза горели нескрываемым восторгом и решимостью ответить на любые вопросы, только бы остаться в школе.
- Похвальное стремление, дитя мое, - раздался голос прямо над ухом Риддерха. Тот даже подпрыгнул от неожиданности. Резко развернувшись, он увидел перед собой Мерлина, директора школы, собственной персоной. – Но сперва вам необходимо сдать вступительный экзамен, а это, скажу я вам, удаётся не всякому! Тяните билет!
И жестом ярмарочного иллюзиониста он извлёк единственный билет из складок своей мантии.

***

- …маленький ребёнок, ваш лучший друг, гениальный учёный, правитель вашей страны, старушка и поросёнок. Кого вы будете спасать первым?
Тест на склад ума, который проводила какая-то девушка, оказался очень странным. Некоторые вопросы вовсе не имели ответа, другие же противоречили здравому смыслу. Как, например, этот.
- Если с неба льётся расплавленная медь и не застывает, значит, температура воздуха не ниже 1084,62 градусов по Цельсию, - сообщил Риддерх. – Следовательно, никого спасать уже не надо, да и некому – все мы превратились в кучку угольков.
- Какие эмоции вызвал у вас этот вопрос? – девушка («Доктор Рианнон», - вспомнил он, как представил её Мерлин) что-то черкнула на куске пергамента.
- Недоумение, - честно признался Риддерх. – Вы ведь преподаватель. Как вы можете не знать температуру плавления меди?

***

Мерлин с самого утра пребывал не в духе. Это случалось с ним регулярно и особых причин обычно не требовало. Впрочем, сегодня, вопреки обыкновению, у него было более чем веское основание для дурного настроения. Оно уютно устроилось на его письменном столе и ни в какую не желало покинуть его или, хотя бы, сдвинуться и позволить забрать недочитанную газету, позаимствованную у очередного преподавателя Примет Времени, имени которого Мерлин не помнил.
- Совсем распоясались! – возмущался директор школы, воздевая руки к небу, а точнее – к потолку своего кабинета. – Ни во что не ставят! А были, были ведь времена, когда люди ещё умели почитать великих! Да я что? Я, может, и ничего! В масштабах-то Вселенной! Я стерплю! Но каково унижение! Я – исконный житель Британии, некогда придворный маг… Никому нет дела! Ни от кого уважения не дождёшься!
Отвлекло от страданий его лишь появление в школе нового ученика. Уж конечно, это не могло от него укрыться. Поразмыслив немного, не спрятаться ли ему, чтобы заставить пацана побегать, посуетиться в его поисках, Мерлин всё же решил сам выйти к нему навстречу. По правде говоря, его снедало любопытство. Прифранченый вид новичка не ввёл директора в заблуждение, уж он-то умел разбираться в людях. Чутьё не подвело: на все вопросы билета тот ответил просто блестяще.
- Неплохо, дитя моё, - расщедрился на похвалу Мерлин, но для острастки пообещал усыновить. Тут он заметил Змейка, невозмутимо наблюдающего за ходом экзамена, и, поскорее отослав мальчишку к Рианнон, вцепился в него мёртвой хваткой.
- Вы! Это вы во всём виноваты, Тарквиний! Потакаете им! Распустили! Немедленно уберите ЭТО с моего стола! Верните мне мою газету!
- Ничем не могу помочь, - пожал плечами коварный предатель Змейк. – Не смею потревожить столь древнее вещество.
- Я тоже древний! – перебил его Мерлин. – Я, конечно, хорошо сохранился. Я ещё о-го-го как сохранился! Есть порох в пороховницах! Но всё же, я стар! Я суперстар! Я, может быть, помру скоро, так и не дочитав газету по вашей милости! А?! Что вы тогда будете делать?!
- Вскрытие, - ответил Змейк и удалился на урок.
К своему кабинету Мерлин подошёл одновременно с Риддерхом, видимо, тест на склад ума не занял у того много времени. Забрав у него пергамент Рианнон, Мерлин пропустил его в кабинет. Едва тот вошёл в дверь, как на его лице нарисовался необычайный восторг. Он бросился к столу и учтиво склонил голову перед нахальным газетным узурпатором.
- Не могу поверить! Вы ведь – Турбуленциум хоррибиле?! Для меня большая честь встретиться с вами. Я даже не надеялся, что это случится.
Турбуленций приветливо булькнул. Его зелёные желеобразные бока заколыхались.
- Прошу прощения, я пока не знаю вашего языка, но я непременно выучу! – пообещал Риддерх. – А не могли бы вы… это очень нагло с моей стороны… но, если бы вы позволили… - он, смущаясь, протянул руку. Турбуленций пополз к краю стола и, вытянув ложноножку, потрогал его ладонь. Мерлин с торжествующим воплем мгновенно подхватил освободившуюся газету.
- Столько внимания какому-то пудингу, - проворчал он. – И это в присутствии живой легенды! Ну-ка, ну-ка, что тут у нас? Ага! Так я и думал! Риддерх, дитя моё. По складу ума вы в группе S. Кстати, как вам доктор Рианнон? Красавица, а?
- Да, - вежливо отозвался Риддерх. – Наверное. Платье у неё цвета камертоловой соли… в этом сезоне такие не носят, но мне нравится.
Мерлин хмыкнул и уткнулся носом в пергамент. «Феноменальная способность к любви, - красивым почерком начертала Рианнон. – К науке».

***

Класс уже третий день блуждал в дремучих лесах Броселианда. Во всяком случае, по заверению Диана Мак Кехта. Хуже всех пришлось Элери, сыну Роннвен, соседу Риддерха по комнате – ему повстречалась огромная жаба, наделившая его большой бородавкой на щеке. С ней он, конечно, никак не мог покорить сердце Шинейд, дочери Мейрхиона, что училась на год старше, от чего ужасно страдал. Одноклассники, искренне сочувствуя его горю, наперебой предлагали свои варианты первой медицинской помощи.
- Без дохлой кошки тут не обойтись, - вздохнула Силуэн, дочь Майлана. – Только где ж её взять-то? Я даже живых не видела.
- Глупости! – перебил её Уинн, сын Тидно. – Не нужна никакая кошка. Только чёрная улитка может помочь! Надо натереть ей бородавку и насадить на шип, а когда она умрёт, то и бородавка выведется.
- Улитку жалко, - всхлипнула Таррен, дочь Гленис.
- Если бы мы были в городе, можно было бы натереть её кусочком мяса, украденным из мясницкой лавки, - поделился своим рецептом сам Элери. – Но мы же в лесах Броселианда, поэтому я обречён.
- А горох-то? Ещё Плиний писал: «В первый день луны приложите к каждой бородавке по горошине, затем заверните их в тряпицу и бросьте через плечо», - вспомнил Пеблиг, сын Придери. – Бабка говорила, вместо горошин можно камешки…
- Очень, очень интересные варианты, - с улыбкой отвечал Мак Кехт. – У них только один недостаток – все они не работают. Но вы не переживайте, Элери, мы непременно найдём средство, которое вам поможет.
Элери сидел на столе и сопел носом, пытаясь смириться со своей незавидной участью. Его вера в спасение таяла с каждой минутой.
- А что вы скажете, Риддерх-ап-Мивир? – спросил Мак Кехт. – Чем бы вы свели бородавку?
- Интерфероном рекомбинантным! – не задумываясь, выпалил Риддерх. – Самое верное средство!
- Так-то оно так, - согласился Мак Кехт. – Но в лесах Броселианда его нет.
- Как и жаб, от которых бывают бородавки, - парировал Риддерх. – Вы же знаете, что это всё выдумки – будто они от жаб.
- Да, - снова не стал спорить учитель. – Но давайте представим, что они такие жабы существуют. Напрягите фантазию и придумайте их. Это ваше индивидуальное задание.
Риддерх оживился. С таким условием задача становилась куда логичнее.
- Вы говорите о гигантских рогатых бородавчатых жабах? – спросил он, в красках представляя себе это неведомое животное. – Которые размером с быка и дышат пламенем? От одного вида которых покрываешься бородавками?
- Именно, - закивал Мак Кехт. – Итак, чем вы будете лечить жертву этой ужасной жабы за неимением интерферона?
- Соком чистотела, конечно! – отозвался Риддерх. – Уж его-то в лесах полно!

***

Вечером, ложась спать, Риддерх-ап-Мивир внимательно осмотрел каждый угол комнаты, нарисовал на окнах охранные знаки, плотно задёрнул шторы, завернулся в одеяло и начал дрожать.
- Не выключай свет, - попросил он. – Я боюсь!
- Кого? – не понял Элери, и на всякий случай тоже спрятался под одеяло.
- Гигантскую рогатую бородавчатую жабу, - ответил Риддерх.
- Но ведь её не существует? – испуганно уточнил Элери. – Ты же её сам придумал!
- Ну придумал. Разве это повод не бояться? – Риддерх вздохнул. – И вообще. Если я не буду её бояться, она обидится. Я ведь сочинил, что она очень гордится тем, какая она страшная.

***

Элери, сын Роннвен, обожал сплетни. Он собирал их, как иные собирают фотокарточки бардов, лекарственные травы Броселианда или философские камни. И с той же страстью коллекционера, мечтавшего продемонстрировать свою сокровищницу всему миру, он щедро делился этими сплетнями с окружающими.
- Говорят, Змейк служил Кромвелю! – понизив голос, сообщил он, застёгивая батистовую рубашку с кружевным жабо. Элери разбирался в моде не хуже самого Риддерха, но, в отличие от него, отнюдь не чувствовал себя в дорогих одеждах разнаряженной куклой, а носил их с небрежным изяществом и, кажется, не без удовольствия. – Я сам слышал, как Курои обсуждал это с профессором Морганом-ап Керригом.
- Угу, - буркнул Риддерх, давно научившийся воспринимать соседа по комнате, как фоновый шум. Это было ценное умение: Элери разговаривал даже во сне.
- Кромвелю, ты представляешь?! А знаешь, как Курои охарактеризовал его?
- Кромвеля? – уточнил Риддерх, роясь в тумбочке.
- Да нет же, Змейка! Он назвал его жестоким, бессердечным чудовищем! Это Курои-то, который чуть что мечет молнии направо и налево! Кем же для этого надо быть?
- Тарквинием Змейком, - рассеянно предположил Риддерх, заглядывая под кровать. – Как ты думаешь, он возьмёт меня в ученики?
- Да ты что?! – ужаснулся Элери. – С ума сошёл? Говорят, он готов пойти на любые жертвы ради науки. Даже на самые бесчеловечные эксперименты! Ты ведь не хочешь, чтобы он проводил их на тебе?
Риддерх выпрямился и посмотрел на Элери сияющими глазами, без слов заявляющими: ещё как хочет.
- Хочу! – подтвердил он вслух. – Ты не видел мои носки? Нам пора идти на химию!
- Они в шкафу, в ящике для носков, - скорбно сообщил Элери, глядя на него, как на самоубийцу. – Я положил их туда, убираясь вчера вечером.
Уборка была второй всепоглощающей страстью Элери, после сплетен.

***

Урок химии начался с извержения вулкана. Во всяком случае, так показалось перепуганным первокурсникам. Из лаборатории выползла гора железной руды – или чего-то очень на неё похожего – и заискрила. Столп пламени взвился до потолка, закоптив его, но не прожигая. Видимо, потолки в кабинете химии были огнеупорными, что Риддерх нашёл весьма разумным.
Оказалось, таким образом незнакомое вещество разговаривало. Во всяком случае, Змейк, «выслушав» его, задал пару уточняющих вопросов, кивнул и написал на доске несколько химических формул.
- Зачёт, - объявил он. – Составьте из этого что-нибудь интересное. Кто выживет, тот и сдал.
- Но ведь это наш первый урок химии! – воскликнул Уинн, сын Тидно. – Какой зачёт?
- На последнем и дурак сдаст, - отозвался Змейк и покинул класс следом за искрящей горой.
Ворча, первокурсники принялись листать учебники. Риддерх задумался. Составить-то много чего можно, но это всё такая банальщина! Что интересного может быть в прижигающей любой металл кислоте или там мгновенно парализующем яде? Задача для младенца! Наконец, его осенило. Ведь нигде не сказано, что биохимия под запретом, верно? А разрешено всё, что не запрещено.
Змейк вернулся незадолго до конца урока и прошёл по рядам, опуская комментарии.
- Отлично, Таррен. Вы получили нежно-голубой светящийся газ, очень красивый… к сожалению, ядовитый. Вы мертвы. Ну не расстраивайтесь, каждый из вас ещё не раз убьёт себя и класс за девять лет.
- А вы, Дилан, сын Морвен, взорвали весь Кармартен. Вот это я понимаю – с размахом, не мелочась…
Наконец, наступила очередь Риддерха.
- Отличное анипохмельное средство, - сообщил Змейк. – Однако не припоминаю, чтобы на доске были упомянуты сукцинаты.
- Я получил этан-1,2-дикарбоновую кислоту из своей крови, - пожал плечами Риддерх. – Она-то у меня всегда при себе, даже в лесах Броселианда.
Змейк хмыкнул.
- Вы не учли одного: для того количества вещества, которого хватит хотя бы муравью, вам пришлось выкачать из себя полтора литра крови. Сейчас вы умираете от кровопотери.
- Ой! – воскликнул Элери, вечно переживающий за всех. – А можно его как-нибудь спасти?
Сам же Риддерх готов был сквозь землю провалиться. И как он мог так глупо провалить зачёт? Теперь у него и язык не повернётся проситься к Змейку в ученики. Прощай, мечта!
- Я вижу только один способ, - ответил учитель. – Провести для вас, Риддерх, сын Мивира, индивидуальный спецкурс по биохимии до того, как мы перейдём к практике.
И Риддерху показалось, что в небе запели ангелы, а воздух наполнился запахом ароматизатора «Роза» идентичного натуральному.

***

Риддерх-ап-Мивир быстро стал лучшим учеником на курсе. Он блестяще разбирался в лекарственных травах, без акцента говорил на скорпионьем, мог составить классификацию видов драконов, хоть ты разбуди его с этим вопросом посреди ночи… Даже на не самих любимых предметах он всегда блистал. Он был из тех, кому хочется знать всё, учился с удовольствием, и никогда не отлынивал от занятий. Потому, когда он однажды опоздал на урок рунологии, удивились все.
- Я спросить у вас могу ли, где носил вас сын Форньота? – поинтересовалась профессор Лютгарда. Класс замер, ожидая ответа.
- Грезы Ньерун накрепко сомкнули рыбьи зыби лосей завывалы ран волос чертогов пса деревьев лика клёна слёта змеев трупов, - в тон ей отбарабанил Риддерх и развёл руками. - Не сумела их дочь Мундильфари разомкнуть...
Великанша одобрительно кивнула и велела ему пройти на своё место.
- Эй! Что ты такое сказал? – тут же принялся тормошить его любопытный Элери. – Я ни слова не понял.
- Проспал, - кратко перевёл Риддерх, открывая «Эдду».

***

Силуэн, дочь Майлана была очень решительной и целеустремлённой девушкой, привыкшей получать всё, чего она хочет. А сейчас она хотела добиться двух вещей: практики по драконографии и любви Риддерха-ап-Мивира. Профессор Зигфрид сдался первым. Взяв с неё расписку о том, что она не имеет претензий, если дракон её съест, он таки допустил её к практике вместе с парнями. Что ж до объекта безнадёжной страсти Силуэн, он даже не замечал её ухищрений. Всё изменилось, когда она принесла ему чешуйку чёрного дракона.
- Хочу сделать дырочку и носить на шее, - сказала она, - Но не получается. Слишком прочная. Даже моя пилочка для ногтей не берёт. Поможешь?
Глаза Риддерха загорелись. Это была поистине сложная и интересная задача. О пилочке для ногтей Силуэн ходили легенды даже за пределами школы. Поговаривали, что в раннем детстве она спилила ей целую гору, чтобы та не мешала солнцу заглядывать в её комнату.
Риддерх промучился несколько дней, но всё же создал вещество, разъедающее драконью чешую. К сожалению, оно разъедало и всё остальное, а потому проделав дырочку в чешуйке, оно прожгло стол и пол, и устремилось к центру Земли. Тем не менее, задача была выполнена.
Получив свой кулон, Силуэн на радостях обняла Риддерха так, что кости затрещали, и пригласила на свидание. Он согласился. Ему ещё хотелось жить, а хватка у Силуэн была очень, очень крепкая…

***


Феррус Игнис и Окситус Акватус категорически не ладили друг с другом. Тарквинию Змейку приходилось разрешать их споры по нескольку раз на дню. И дело было даже не в том, что одно из этих соединений было пылающей рудой, а второе – водным раствором, нет. Просто они не сходились в политических взглядах.
- Замшелый консерватор! – шипел Игнис, плюясь в оппонента искрами.
- Радикальный анархист! – булькал в ответ Акватус. – Я сочувствую кислороду, которому приходится поддерживать горение столь никчёмного вещества, как ты!
Змейк терпеливо выслушивал обе стороны, объяснял, почему они оба не правы и на какое-то время воцарялся мир. Впрочем, не на долгое.
Именно такую картину и застал Риддерх, ворвавшись в кабинет учителя. Тарквиний Змейк сидел в кресле и, поглаживая свернувшийся у него на коленях клубок пламени из камина, разъяснял старым врагам какое-то особенно спорное положение из «Декларации независимости свободных электронов». Те аж раздувались от возмущения, но слушали, не перебивая.
- Учитель! Учитель!
А вот сам Риддерх не мог дождаться, так его распирало от желания немедленно поделиться счастьем. Он только что не подпрыгивал от нетерпения, комкая в руках исчирканную салфетку.
- Что там у вас? – скучающе отозвался Змейк.
- Я решил вашу задачу, учитель! – выпалил Риддерх. С этим уравнением он мучился уже неделю, никак оно ему не давалось, а потому счастье его, что он всё же нашёл ответ, было безмерным. – Силуэн пригласила меня на свидание. И когда мы сидели с ней в кафе, я заметил, что блики света на её волосах дают оттенок оксотрихлорида ванадия. Тут-то я и понял, каким должен быть недостающий элемент! Вот!
Он протянул салфетку с коряво записанным на ней уравнением.
- У меня для вас две новости, плохая и хорошая, - сообщил Змейк, внимательно изучив его решение. – Плохая: вам будет крайне сложно устроить личную жизнь.
- А хорошая? – спросил Риддерх.
- Ответ верный, - Змейк черкнул на салфетке ещё пару строк. – Усложним задачу. Так, господа, на чём мы остановились? Мирный одновалентный атом…

***

- Элери! Мне нужна твоя помощь! – воскликнула Силуэн, дочь Майлана, пинком распахнув дверь его комнаты.
- Конечно, Силуэн! Чем я могу помочь? – спросил он, предложив ей чаю с печеньем. Элери был очень отзывчивым и никогда не отказывался помочь. Особенно девушкам. Особенно тем девушкам, которые сантиметров на двадцать выше и на столько же килограмм тяжелее его, побеждают в армреслинге девятиклассников, чешут брюшко драконам, а сковородку используют только в качестве оружия – и весьма грозного. Отказывать Силуэн было чревато, это знал каждый. Кроме Риддерха-ап-Мивира.
- Я хочу знать, кому он подарил ложку!
- А он её вообще… - начал было Элери, но вдруг вспомнил – таки вырезал. Элери поёжился, представив, что ждёт ту несчастную, которая стала избранницей его соседа по комнате. – Хорошо, Силуэн, я выясню.
Впрочем, выяснила она это сама и очень скоро – на ближайшем уроке химии.

***

- Я не знаю, кому мне вручить эту ложку, - вздохнул Риддерх-ап-Мивир. - Что мне делать, учитель? Её нужно подарить любимой, но я ни в кого не влюблён.
- Что такое любовь? – спросил Змейк, не отрывая взгляда от котла, где колыхалось нежно-розовое вязкое вещество с интересными свойствами. Оно было невероятно капризно, и растворяло всё, что ему не нравится. Пришлось долго уговаривать его не растворять хотя бы котёл. Теперь же он экспериментировал, помешивая соединение всем, что попадётся под руку. Эбонитовая палочка, медная проволока, скальпель из титанового сплава и множество других объектов уже пали его жертвой.
- Сложная химическая реакция, - с готовностью откликнулся Риддерх. – В результате которой на первом этапе вырабатывается фенилэтиламин…
- Как проявляется повышение уровня фенилэтиламина в организме?
Риддерх оживился. Теперь разговор шёл в понятной ему плоскости.
- Учащённое сердцебиение, - начал перечислять он. - Некоторые вегетативные реакции, например, жар. Ощущения, схожие с опьянением. Помутнение в голове. Эмоции.
- Теперь представляй по очереди всех знакомых тебе девушек и анализируй своё состояние, - посоветовал Змейк, «скармливая» капризному соединению алюминиевую вилку. – Если отследишь эти симптомы…
- Я понял! – обрадовался Риддерх и вообразил перед собой Таррен, дочь Гленис. Реакции не последовало. Эрин, Силуэн, Морвен, Шинейд… - Ничего не выходит!
Он с досады бросил ложку на стол. Змейк поднял её, повертел в руках и сунул в котёл. Вещество булькнуло и заискрилось. Ложка осталось невредимой, только покрылась розовой плёнкой.
- Ага. Похоже, ему нравится дерево, - заключил Змейк. – Мы только что совершили научное открытие.
И Риддерх почувствовал, как быстро заколотилось его сердце.

***

- Ты уверена, что это именно та ложка? – переспросил Элери. Уж больно невероятными показались ему слова Силуэн. Риддерх был странным, но не до такой же степени, чтобы влюбиться в Тарквиния Змейка. Впрочем, в это он ещё мог поверить, всё же учителя часто становятся кем-то вроде кумиров для своих учеников. Но вот то, что Змейк способен ответить взаимностью кому бы то ни было, кроме, разве что, особо редкого сплава – нет, это уже за гранью фантастики.
- Совершенно уверена! – отрезала Силуэн. – Кто, кроме него, способен вырезать на ложке для любимой девушки химические формулы?
Крыть было нечем. Против фактов не попрёшь – Риддерх подарил свою ложку Тарквинию Змейку.
- Мы должны его спасти! – воскликнула Силуэн. – Вернуть на путь истинный! То есть – ко мне!
«Даже и не знаю, что страшнее», - подумал Элери, но кивнул.
- Ты за ними проследишь! Мы должны знать, что они делают наедине! - приказала Силуэн, превращая его в воробья. Метаморфозы были её любимым предметом после драконографии.
Элери возмущённо пискнул, но делать было нечего, сам он не сумел сдать зачёт по метаморфозам и с седьмого раза, поэтому вернуть свою форму без её помощи он не мог. Пришлось ему лететь к химической лаборатории, где проходил очередной индивидуальный урок Риддерха. Кое-как устроившись на карнизе, он заглянул в окно и чуть не свалился, увидев, что творится в кабинете. Там царила настоящая вакханалия, в центре которой находился его сосед по комнате. Он метался по лаборатории, что-то смешивая, подогревая, растворяя, досыпая, сжимая и охлаждая. На глазах Элери пузырящаяся зелёная жидкость в пузатой колбе приобрела нежно-лимонный цвет и консистенцию сливочного масла, потом почернела, снова стала жидкой и распалась на два слоя – чёрный сверху и красный внизу. После этого верхний слой испарился, выделив газ, который по стеклянной трубке ушёл в продолговатую мензурку и, смешавшись с голубым раствором, превратил его в тёмно-фиолетовое желе. В красную жидкость Риддерх высыпал ложку – ту самую злополучную ложку – белого порошка, и она заискрила, становясь золотистой.
- Вроде бы получилось! – воскликнул он, и вручил колбу Змейку, всё это время молча наблюдавшему за ходом эксперимента.
- Глюкозы маловато, - сообщил тот, продегустировав содержимое.
- Противоядие не сработает? – испугался Риддерх.
- Куда оно денется, - отозвался Змейк. – Просто невкусно. А теперь назовите десять способов применения этого вещества.
И он ткнул пальцем в фиолетовое желе.
- Они и, правда, влюблены, - сообщил Элери Силуэн чуть позже, когда та вернула ему человеческий облик.
- Друг в друга? – ужаснулась та.
- Нет, - помотал головой Элери. – В науку. И, боюсь, это слишком сильная конкурентка, чтобы бросать ей вызов.

***

В Главном зале западной четверти происходил педсовет.
- Вот к чему приводят ваши методы обучения, Змейк! – громыхал Курои, выпуская молнии, от которых другие преподаватели привычно уворачивались. – Мало вам того, что вы постоянно гробите наши нервы! Теперь вы начали гробить собственных учеников!
- По-моему, они сами с этим неплохо справляются, - заступился за коллегу Диан МакКехт, с укоризной глядя на Риддерха-ап-Мивира.
Объект обсуждения (и осуждения) опустил голову. Он уже мысленно попрощался со школой, наукой и самой жизнью, потому что зачем она иначе нужна? На балах светские беседы вести? Лучше бы он и правда умер!
- Но я же… - попытался было он оправдаться, но осёкся под взглядом Мерлина.
- Вы же! Вы бы лучше помолчали! Тарквиний! Что вы скажете в оправдание этого юного олуха? Назовите хоть одну причину, почему я не должен вышвырнуть его с треском!
- Извольте, - Змейк, с привычно невозмутимым видом, начал загибать пальцы. – Риддерх, сын Мивира, необычайно одарён в области преобразования стихий – это раз. Более того, сложно найти предмет, в котором он не был бы необычайно одарён. Научный мир многое потеряет, если мы не разрешим ему остаться. И в первую очередь, он потеряет самого Риддерха, сына Мивира. Вы ведь не думаете, что он прекратит свои эксперименты? Вы бы предпочли, дорогие коллеги, чтобы он проводил их без учительского надзора? Без подстраховки? Лишь бы ваши руки, случись что, остались чистыми? Так не волнуйтесь, я беру всю ответственность за своего ученика на себя.
Риддерх воззрился на него с нескрываемым обожанием во взгляде. Рейтинг Змейка в его глазах, и без того пробивающий потолок самой высокой из башен, возрос до заоблачных высот.
- Группа S по складу ума, - напомнила остальным доктор Рианнон. – Не прекратит.
- А что вообще означает эта группа S? – смущённо спросил Морган-ап Керриг. – Я, извините, забыл…
- Suicidal? – предположил Курои.
- Будь это так, он пошёл бы в ученики к вам, - ехидно отозвался Змейк и пояснил. – На самом деле scientific.
- Ну что ж, видимо, у нас просто нет выхода! – жизнерадостно заявил Мерлин. – Придётся нам оставить Риддерха-ап-Мивира в школе, раз уж вы так спелись. Но если он ещё раз…

***

- Спасибо, учитель!
Риддерх догнал Змейка у самой Пиктской Башни. Выглядел он, словно его в последний момент перед казнью помиловали и вынули из петли, и, верно, чувствовал себя примерно так же.
- Если бы вы не заступились… Если бы меня выгнали… если бы…
- Если бы вы усвоили, что на себе можно проводить лишь демонстрацию, но никак не эксперимент, причем мне, а не вам, вы бы сделали мне очень большое одолжение! – ледяным тоном ответил ему Змейк. – И мы с вами об этом ещё поговорим.
- Я больше никогда… - начал было Риддерх, но Змейк жестом руки прервал его.
- Никогда не обещайте того, что не сможете исполнить, - жёстко сказал он и, не глядя на своего ученика, вошёл в двери башни. «А вы не сможете, - мысленно закончил он, поднимаясь по ступеням. – Иначе я бы в вас очень сильно разочаровался»…