Несколько фактов о феминизме в моей жизни.

1. Феминисткой я, наверное, родилась, хотя к фемактивизму пришла только к четырём годам. Смешно звучит? Возможно – если называть феминисткой только ту, что знакома с фемдискурсом, а активизмом – масштабные акции. Однако, если предположить, что феминистические идеи не перестают таковыми быть, если их излагает человек_а, незнаком_ая с матчастью и не знающ_ая даже самого слова «феминизм», а просвещение окружающих – немаловажная часть активизма, то первое предложение становится правдивым. Я всегда знала, что форма пиписьки не определяет сознание, что никто ничего не должен по факту принадлежности к тому или иному полу, что права девочек и мальчиков должны быть равными и всё вот это, и по мере своих возможностей старалась донести это до окружающих: соседей, детей и воспитателей в садике, попутчиков – да, в общем, до любого, кто имел неосторожность сообщить мне, что «яжедевочка» и соответственно (не)должна что-то делать, любить и т. д, или столкнувшись с иным проявлением сексизма.

И ещё 52. Это не уберегло меня от внутренней мизогинии, виктимблейминга, веры в справедливый мир и некоторых других плохих вещей, и мне пришлось пройти нелёгкий путь, чтобы от этого избавиться. Однако, конечно, куда более лёгкий, чем большинству женщин. Я понимаю, что по сравнению с многими мне повезло, и это помогает в общении с патриархалками. Если даже я не сразу восприняла все идеи феминизма, то как я могу чего-то требовать от тех, кому с рождения промывали мозг не только в социуме, но и дома?

3. К осознанному феминизму я пришла в 12-13, когда начала изучать фемтеорию. В те годы Интернета у меня не было, а на одну феминистическую статью\передачу в СМИ приходится около 100500 патриархальных, и всё же я ухитрялась как-то по кусочкам что-то для себя прояснять. Называть себя «феминисткой» я стала тогда же. Периода «я не феминистка, но…» у меня не было. Никогда не считала «слово на букву «ф»» ругательным, наоборот – радовалась приобретённой идентичности и гордилась ей. В том же возрасте я начала избавляться от внутренней мизогинии.

4. Большую часть жизни я позиционировала себя либеральной феминисткой, но лишь потому, что как единственную альтернативу знала радфем. К интерсекционализму я пришла не так давно, благодаря паблику Check your privilege. Несмотря на то, что сперва он показался мне слишком радикальным (сейчас я считаю, что мы, скорее, наоборот – чрезмерно мягкие), он стал для меня просто глотком свежего воздуха. Наконец-то, я нашла своё. Строго говоря, именно идеи интерсекционального феминизма я и пыталась донести до окружающих всё это время, и теперь получила теоретическую базу. Итак, почему именно интерсек? Теория пересечений же! Для меня всегда было очевидно, что мизогиния, гомофобия, расизм и прочие виды дискриминации растут из одного корня, и можно сколько угодно рубить ветки – пока жив корень, они будут отрастать вновь. Даже если предположить, что какую-то ветвь – да хоть бы и сексизм – удастся истребить навсегда, что вырастет взамен? Сегрегация по цвету глаз? Родинконаправойщекефобия? (Если честно, мне немного странно от того, что я понимала это ещё в детском саду (разумеется, в очень упрощённом виде), а многие не понимают и в 40 лет. Они что, тупые?)
Мне было очень больно натыкаться на мизогинию в ЛГБТ-пабликах, квирфобию в феминистических комьюнити и вот это всё. Я уж молчу о постоянных срачах внутри фемдвижения или ЛГБТКИАП+-сообщества. Вот ничему людей История не учит. Когда и кому феодальная раздроблённость помогала победить общего врага, ну? Пока либфемки катят бочку на радфемок, радфемки орут о мерзких транссухах, геи ненавидят таджиков, лесбиянки презирают «бишек» и т. д., корень всей этой ереси зреет и наливается соком. Мы все сидим в одной грёбаной кастрюле и варимся на медленном огне, но вместо того, чтобы потушить огонь под собой, только раздуваем его и подкидываем дровишек.
Все эти измы и фобии – это комплексная проблема и решать её тоже надо в комплексе. Иначе в этом нет никакого смысла. Только вытравив из голов людей саму идею самоутверждения за счёт полученных от рождения привилегий, можно надеяться на победу. Только тогда, когда станет нелепой сама мысль, что кто-то хуже тебя от рождения на основании неких не зависящих от не_ё характеристик и посему можно е_ё дискриминировать, исчезнет вся эта хрень. Это, дядю её, сраная гидра. Ей бесполезно рубить головы, метить надо прямо в сердце. Ну или уж рубить все сразу, а не надеяться, что лишившись 1-2, она загнётся.

5. До недавних пор оставались два вопроса, по которым мне было сложно прийти к пониманию с феминизмом: аборты и проституция (либфем лоялен к проституции, но не интерсек). Я была пролайфером и за легалайз. И это несовпадение позиций, естественно, рушило мне всю гармонию. К счастью, с этим мне удалось разобраться.
С абортами мне помогло расширение картины мира с научной до… до того, что я знаю сейчас. Теперь, когда я в курсе, что жизнь точно не одна, и у человека отбирают не единственный шанс пожить, я стала спокойнее относиться к абортам. В конце концов, если человека здесь никто не любит и не ждёт изначально, скорее всего у него и не будет ресурса на что-то важное. Это гарантированные серьёзные психотравмы, куча необязательных (для развития) проблем, и в таких условиях душа может не развиваться вовсе, а наоборот – деградировать. Уж лучше пропустить ход.
Теперь моя позиция по этому вопросу такова: «Против абортов? Не делай аборт». То есть, я его делать не собираюсь (благо, мой способ предохранения надёжен на сто процентов), а другие – сколько угодно, если хотят, и я могу бороться за их право на это, не чувствуя себя предательницей собственных принципов.
Что касается проституции, здесь мне помогла статистика. Статистика изнасилований по странам с разным отношением к проституции. Нет, я никогда не верила в сказку, что наличие в свободном доступе платной любви уменьшает количество изнасилований. Понятно же, что насилуют не из желания секса, а из иных соображений. Просто у меня было недостаточно информации. Я её получила, переварила и сделала выводы, что была неправа. Такое бывает.
Итак, по статистике процент изнасилований в странах с легалайзом ничуть не ниже, чем в тех, где проституция нелегальна. В некоторых – даже выше. А самый низкий процент изнасилований в странах с криминализацией клиента (именно за это и выступает феминизм). Что такое криминализация клиента? Это означает, что наказывается не проститут_ка, а е_ё клиент. Продавать своё тело не запрещено – запрещено покупать чужое. Людям вбивается в головы, что чужое тело – не объект для удовлетворения твоих хотелок, и это работает. Постепенно, не сразу, но до кого-то это начинает доходить. Что женщина – не товар, не вещь. Что НЕЛЬЗЯ. Здесь для предотвращения изнасилований учат не «соблюдать технику безопасности», а НЕ НАСИЛОВАТЬ. И вот эта самая криминализация клиента работает на это тоже. И это – правильно.

6. До недавних пор мне казалось, что я мало делаю для феминизма, и порой я даже сомневалась, имею ли право называть себя феминисткой. Теперь я понимаю, что всё нормально. Сначала я была ещё всё же не слишком взрослой, а в последние годы у меня едва хватало ресурса на то, чтобы не выгореть. Я просто закончилась бы, вздумай ещё тратить их на активизм. Я объективно смогу сделать гораздо больше полезного для других, приведя себя в форму и решив свои проблемы. И хоть я очень хочу делать больше уже сейчас, нужно рассчитывать свои силы. Делать пока то, что мне доступно, а дальше – время покажет. В любом случае самогнобление ни к чему не приведёт. Я просто буду делать то, что должно. И будь что будет.